Неточные совпадения
— Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему,
быки всё ни с места… Ужасные плуты! А что с них
возьмешь?.. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас
возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!
— Черт
возьми! Этот
бык влепит нам штраф!
Мы остановились здесь только затем, чтоб
взять живых
быков и зелени, поэтому и решено было на якорь не становиться, а держаться на парусах в течение дня; следовательно, остановка предполагалась кратковременная, и мы поспешили воспользоваться ею.
— Да пусто б его
взяло, треклятого! — рассказывал Фалалей. — Каждую ночь снится! каждый раз с вечера молюсь: «Сон не снись про белого
быка, сон не снись про белого
быка!» А он тут как тут, проклятый, стоит передо мной, большой, с рогами, тупогубый такой, у-у-у!
Наскоро обувалась, надевала бешмет и,
взяв в узелок хлеба, запрягала
быков и на целый день уезжала в сады.
— Без того не
возьму; подписку надо от хозяина: может, бык-ат у вас краденый… я почем знаю…
И вот попомните мое слово: до поры до времени Пафнутьев еще смирен, но как только
возьмет он палку в руки, так немедленно глаза у него, как у
быка, кровью нальются.
— Да уж он, сударь, давным-давно выздоровел. И посмотрите, как отъелся; какой стал гладкой — пострел бы его
взял!
Бык быком! И это бы не беда: пусть бы он себе трескал, проклятый, да жирел вволю — черт с ним! Да знай сверчок свой шесток; а то срамота-то какая!.. Ведь он ни дать ни
взять стал нашим помещиком.
— Послушай, — обратился он к вознице. — Так ты говоришь, что здесь не опасно? Это жаль… Я люблю с разбойниками драться… На вид-то я худой, болезненный, а силы у меня, словно у
быка… Однажды напало на меня три разбойника… Так что ж ты думаешь? Одного я так трахнул, что… что, понимаешь, богу душу отдал, а два другие из-за меня в Сибирь пошли на каторгу. И откуда у меня сила берется, не знаю…
Возьмешь одной рукой какого-нибудь здоровилу, вроде тебя, и… и сковырнешь.
Переселенный в город, он не понимал, что с ним такое деется, скучал и недоумевал, как недоумевает молодой здоровый
бык, которого только что
взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, —
взяли, поставили на вагон железной дороги, и вот, обдавая его тучное тело то дымом с искрами, то волнистым паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат — бог весть!
— Ну, поторговали! — говорит ему Малахин, смеясь. — Променяли козу на ястреба. Как же, ехали сюда — было мясо по три девяносто, а приезжаем — оно уж по три с четвертаком. Говорят, опоздали, было бы тремя днями раньше приезжать, потому что теперь на мясо спрос не тот, Филиппов пост пришел… А? Чистая катавасия! На каждом
быке взял убытку четырнадцать рублей. Да вы посудите: провоз
быка сколько стоит? Пятнадцать рублей тарифа, да шесть рублей кладите на каждого
быка — шахер-махер, взятки, угощения, то да се…
Яша молча встает и,
взяв одного упавшего
быка за рога, помогает ему подняться на ноги… Вслед за толчком опять наступает тишина. Из-под вагона слышатся звуки скрипящего снега, и кажется, что поезд тронулся слегка назад.
—
Взять теперь, господа, к примеру хоть такой случай, — говорит он. — Я везу
быков в X. Восемь вагонов. Хорошо-с… Скажем теперь так: берут с меня за каждый вагон, как за 600 пудов тяги. В восьми
быках не будет шестисот пудов, а гораздо меньше, они же не принимают этого себе во внимание…
Лошади,
быки возят, люди работают, — что их двигает? Тепло. А откуда они
взяли тепло? Из корма. А корм заготовило солнце.
— Вот кричал он вам на катер, чтобы вы риф
взяли, так я вам скажу! Точно
быка резали! — смеялся Лопатин.
Как только что шлюпки отвалили от борта и понеслись по рейду, Кошкин и
Быков взяли по одному рифу у парусов, но Ашанин находил, что рифы еще рано брать, и понесся на своем катере впереди всех.
— Вот они! — молвил ловец, опрастывая рашню у ног Самоквасова, и потом,
взявши за ус самого крупного рака, приподнял его кверху и молвил: — Вот так мастеровой, скоро его не признаешь: по ножницам швец, по щетине чеботарь. Два рога да не
бык, шесть ног да без копыт!
— Да, в боях… Но нам не только защищаться, — ах, черт
возьми, — нам нужно и созидать. Бои, это — пустяки. И
быки испанские в боях великолепны, а социализма с ними не создашь.
На берегу реки, под откосом, лежал, понурив голову, отставший от гурта вол. У главного врача разгорелись глаза. Он остановил обоз, спустился к реке, велел прирезать
быка и
взять с собой его мясо. Новый барыш ему рублей в сотню. Солдаты ворчали и говорили...